СТАНОВЛЕНИЕ ОМСКОЙ ПОЖАРНОЙ ОХРАНЫ (1825–1860 ГОДЫ)

Гражданский губернатор города Тургенев 10 ян­варя 1825 года в ответе генерал-губернатору Запад­ной Сибири писал: «Ваше превосходительство от 23 декабря предписать мне изволили избрать двух чело­век в Тобольске и в уездных городах по одному человеку более способному к управлению огнегасительных машин и отправить их на счет суммы Градских доходов в го­род Омск, дабы под надзором тамошнего начальника они могли обучиться лучшему порядку при употреблении за­ливных машин.

Но как в Тобольске при полиции и особенно в уездных городах при частных Управах штатных служителей нет, а употребляются к управлению огнегасительных машин или ссыльные или вольнонаемные, которые очень часто переменяются, то во избежание бесполезных рас­ходов при пути следования тех служителей, я отнесся к господину управляющему Омской области о избрании из инвалидов 11 человек, способнейших к управлению за­ливными трубами и обучении их сему искусству».

В феврале 1825 года омским комендантом полков­ником Безносовым было набрано 27 нижних чинов из местной инвалидной команды для определения их в служители пожарных команд, о чем он доложил 4 мар­та генерал-губернатору Западной Сибири Петру Михайловичу Капцевичу.

В это же время из Москвы прибыли три пожар­ных служителя: унтер-офицер Осип Иванов, пожар­ные Василий Артеменко и Андрей Коробков. Им было поручено обучить набранных людей умению управлять заливными трубами.

7 марта 1825 года генерал-губернатор Западной Сибири направил в Омск примерный штат пожарной команды, в котором определялись численность и де­нежные средства на содержание. Эта дата и считается днем создания профессиональной пожарной охраны г. Омска.

В штатах было заложено:

1. Брандмейстер обер-офицерского чина — 1 чел., оклад 200 рублей;
2. Мастер заливных труб — 1 чел., оклад 15 рублей;
3. Пожарных служителей к 3 машинам по 4 человека на каждой 12 чел., оклад 10 рублей;
4. Фурманов к бычкам и прочим инструментам — 10 чел., оклад 10 рублей.

Всего на жалование, провиант и амуницию для по­жарной команды 1642 рубля 30 копеек. На заведение пожарных инструментов: на закупку в Московском пожарном депо залив­ных машин:

• большой трубы — 1 шт. 800 рублей;
• средней трубы — 1 шт. 750 рублей;
• квартальной трубы — 1 шт. 400 рублей;
• на доставку труб из Москвы — 200 рублей.

Для приготовления в Омске пожарного инструмен­та:

1. телеги для бочек, окованные железом под краскою — 3 шт. 40 рублей;
2. повозка под ручные инструменты — 1 шт. 35 рублей;
3. железные лопаты — 6 шт. 70 копеек;
4. топоры — 6 шт. 2 рубля;
5. ухваты — 6 шт. 8 рублей;
6. багры — 6 шт. 8 рублей;
7. ломы — 2 шт. 10 рублей;
8. кошка железная с цепью — 1 шт. 8 рублей;
9. фонари со стеклами — 2 шт. 2 рубля;
10. швабры — 20 шт. 10 копеек;
11. ведра кожаные — 6 шт. 1 рубль;
12. щиты: большие — 2 шт. 12 рублей; маленькие — 4 шт. 6 рублей;
13. трещоток деревянных — 10 шт. 25 копеек;
14. пеньковых веревок — 3 пуда 10 рублей.

Таким образом, на приобретение и изготовление инструмента предполагалось израсходовать 2537 руб­лей 30 копеек.

Кроме этого в примерном штате для отправления на пожары людей и инструментов было предусмотре­но:

1. к 3 машинам — 4 лошади;
2. к 3 бочкам — 3 лошади;
3. повозка с инструментом — 2 лошади;
4. верховая для брандмейстера — 1 лошадь.

В апреле 1825 года основные организационные воп­росы по обучению пожарных служителей, приобретению и изготовлению пожарного инструмента были решены.

Таким образом, уже в мае 1825 года в городе Ом­ске работали гражданская, крепостная и казачьего вой­ска пожарные команды. Генерал-губернатор Западной Сибири предложил пожарные команды определить в одном месте, чтобы «... во время несчастных пожар­ных случаев действовать совокупно...».

20–22 мая этот вопрос обсудили на Совете Ом­ского Общего областного управления и 31 мая напра­вили генерал-губернатору представление, в котором, в частности, говорилось:

«... Хотя Вашему Высокопре­восходительству и угодно, чтобы учрежденная в Ом­ске пожарная команда: Гражданская, Казачьего войс­ка и Крепостная, со всем инструментом соединены были вместе и действовали во время пожара совокуп­но, но такое положение встречает у Совета следую­щие неудобства:

1. Поскольку сумма на приобретение необходимых недостающих пожарных инструментов, лошадей, об­мундирования служителей, продовольствия и прочие по этой части расходы, должна отпускаться из тех ве­домств, которым принадлежат команды, то в расчетах могут производиться бесполезные столкновения и вза­имные от одного на другого распри.
2. Если вся пожарная команда и инструменты бу­дут находиться в одном месте, то в случае пожара в другой части города, как то в крепости или предмес­тьях ее, надо будет следовать со всей скоростью через мост на реке Омь, который так ветх, что от сильного потрясения может иногда разрушаться и совершенно прервать сообщение одной части города с другой, да и не возможно ни крепости, ни тем предместьям вско­ре подать той помощи, которая при самом начатии по­жара необходимо нужна.

Следовательно, крепостная команда с инструмен­тами, находясь в самой крепости, ближе и удобней мо­жет там и в предместьях действовать с пользою, не­жели из-за моста и самого города, а потому Совет при­знает необходимым:

• сформирование Крепостной и Войсковой пожар­ных команд, содержание их и устройство инструмен­тов предоставить на попечение и надзор тех военных начальств, которым эти части принадлежат, возложив на них строгую ответственность о постоянном их со­держании в исправности».

К этому времени в Казачьем войске имелись две конные машины с железными и медными коробами, а также рукава, десять багров с ухватами, пять топо­ров, три бочки, шесть ведер, три лейки, шесть кова­ных телег, шесть саней и лошадей. Пожарный обоз об­служивали шесть казаков.

Для размещения двух городских пожарных команд при городском полицейском управлении Совет Ом­ского Общего областного управления предполагал по­купку домов Безносиковой, которые стояли в центре города и могли быть приспособлены для пожарных ко­манд. Главный надзор за командами и инструментом поручили омскому городничему.

17 ноября 1825 года тобольский и томский гене­рал-губернатор, командир Сибирского отдельного кор­пуса и Сибирской пограничной линии П.М. Капцевич обратился к московскому обер-полицмейстеру ге­нерал-майору Шульгину с просьбой оставить пожар­ных служителей Иванова, Коробова и Артеменко на службе в Сибирском крае. 1 февраля 1826 года Шуль­гин отправил ответный рапорт, в котором было сказа­но, что «... Московский военный генерал-губернатор и кавалер в предписании ко мне от 15-го января № 228 изволил изъявить согласие свое на исключе­ние из штата здешней полиции нижних чинов пожар­ной команды частей:

• Хамовнической — унтер-офицера Осипа Иванова;
• Арбатской — пожарного служителя Василия Арте­менко;
• Пятницкой — пожарного же служителя Андрея Ко­робова, для поступления их на службу в Сибирский край...».

Согласие было получено, и 12 марта омский ко­мендант полковник Безносов докладывал генерал-гу­бернатору Западной Сибири: «Во исполнение предпи­сания Вашего Высокопревосходительства от 6 марта за № 459 предписал я омскому городничему из числа находящихся здесь Московской пожарной команды служителей, оставленных с согласия Московского военного генерал-губернатора навсегда при полицей­ской службе в Западной Сибири, унтер-офицера Ива­нова оставить в Омске, поручить ему исправление дол­жности брандмейстера, а пожарных служителей Коробкова отправить в Томск, а Артеменко — в Тобольск, для употребления их по полицейской службе с выда­чей им из суммы градских доходов на путь следования кормовых денег...». 20 марта за усердную службу по организации в Омске пожарной команды и хоро­шее поведение Артеменко и Коробкова произвели в унтер-офицеры.

Омская пожарная охрана начала свою деятельность с двух городских пожарных команд. Первая пожар­ная команда размещалась в 2-х этажном здании при полицейском управлении на пересечении улиц Ядринцева и Думской (ул. 10 лет Октября) в самом центре старого Омска. Жили пожарные со своими семьями в холодной, сырой казарме, в полуподвальном помещении. Вторая — на ул. Александровской около Базарной площади.

Интересное описание Омска 1826 года дает один из его старожилов Золотов. Он писал, что крепость, окруженная широкой экспланадой, выглядела чем-то вроде уединенного монастыря и замкнутость ее под­держивалась тем, что башни (ворота) на ночь посто­янно были закрыты на замок, а перед прилегающими к ним мостами через ров снаружи, по линии рогаток, опускались тяжелые шлагбаумы. Между строениями было немало каменных, но простота их архитектуры и вид не представляли ничего приятного для глаз. Еще более скудными на хорошие здания были форштадты. Их деревенскую физиономию прикрывали собою на Кадышевском форштадте ряд домов для областных присутственных мест и военный госпиталь, в Слобод­ском форштадте полиция и почтамт, а в Казачьем — войсковое училище, атаманский деревянный дом с единственным в городе мезонином, фабрика, манеж и парк конно-артиллерийской бригады. Несомненно, что пожары косвенным образом способствовали луч­шей застройке Омска, но без энергии генерала Кап­цевича вряд ли он поднялся бы так скоро. Капцевич выхлопотал жителям пособие от казны после пожара, при нем было построено училище Сибирского Каза­чьего линейного войска, радикально преобразовано существовавшее уже в то время войсковое училище, при прямом участии генерала была устроена казенная суконная фабрика — очень крупное по тому времени промышленное предприятие.

Город рос, развивалась его промышленность, но до 1860 года каких-либо серьезных изменений в деятель­ности пожарной охраны не происходило.