КОВАРНЫЙ КАУЧУК

В воскресный день 25 февраля 1996 года по Москве разнеслась тревожная весть о большом пожаре на одном из крупнейших предприятий города – Московском шинном заводе, обеспечивающем основную потребность столицы в автомобильных покрышках отечественного производства.

С раннего утра над заводской территорией зловеще клубился густой черный дым. Горел один из производственных корпусов, где размещался склад каучука и другого сырья, необходимого для изготовления автомобильных покрышек. Дымная пелена пожара окутала окрестные проезды и улицы, вызывая страх и беспокойство жителей, в районе завода машины передвигались с зажженными фарами.

Шарикоподшипниковская улица, на которой разместилось шинное производство, за считанные часы пожара стала предметом самого пристального внимания не только противопожарной службы, но и представителей властных структур всех рангов, аварийных и экологических служб. Здесь появились вездесущие корреспонденты центральных и московских газет, радио, съемочные группы телевидения, стремившиеся получить исчерпывающую информацию об обстоятельствах пожара и ходе его тушения. В последующие дни, кажется, не было ни одной газеты, не уделившей внимание пожару на шинном заводе, в которых нередко высказывались предположения о возможных тяжелых последствиях пожара для окружающей среды.

В полдень воскресного дня штаб гражданской обороны, наконец, передал экстренное сообщение, в котором призывал граждан микрорайона плотно закрывать окна своих квартир, чтобы избежать отравления продуктами горения, содержащимися в атмосфере. Объявились «специалисты», предрекавшие неизбежный мощный взрыв на заводе и экологическую катастрофу для юго-восточной части города вследствие пожара.

Произведенные замеры показали концентрацию в атмосфере микрорайона вредных примесей, что вызвало озабоченность медицинской службы. Наготове были 50 машин «скорой помощи» и около 100 пассажирских автобусов, готовых к срочной эвакуации жителей близлежащих домов. К счастью, они не понадобились. К тревожным публикациям о пожаре в периодической печати, передачах телевидения добавились, как это нередко случается, различные домыслы и фантастические слухи, что, естественно, не могло не повлиять на настроение жителей микрорайона.

... А на шинном заводе почти 200 пожарных вели тяжелую борьбу с огнем. Полковник Л.А. Коротчик (ныне генерал-майор внутренней службы), совсем недавно вступивший в должность начальника Управления Государственной противопожарной службы ГУВД Москвы, без колебаний взял на себя ответственность за организацию тушения необычайно сложного и трудного пожара.

Огонь бушевал в 6-этажном складском корпусе № 3, где основным детонатором пожара оказался каучук, технология тушения которого мало изучена. Очаг пожара был расположен на втором этаже, все отсеки и помещения которого заполнились непроницаемым дымом и копотью. С самого начала тушения горящего каучука в связи с образовавшейся высокой температурой и страшной задымленностью пожарные должны были продемонстрировать не только смелость, физическую выносливость, но и высочайшее профессиональное мастерство, так как все работы пришлось выполнять в тяжелых кислородно-изолирующих противогазах. На шинном заводе обстановка оказалась необычно сложной. Шесть этажей здания были полностью загружены сверхпожароопасными сырьевыми материалами, растворителями и ядовитыми химикатами – пожарным предстояло расплачиваться за халатность и упущения администрации завода, не проявившей заботы о сохранности от огня собственного производства.

Обычно штаб тушения пожара делает все возможное, чтобы массой воды подавить очаги пожара, тем самым снизив выброс в атмосферу токсичных продуктов горения и устранив возможность образования в воздухе взрывоопасных летучих примесей.

Однако неконтролируемое горение натурального и синтетического каучука всегда носит коварный характер и слабо поддается тушению традиционными огнетушащими средствами (водой, пеной). Этим объясняется, что на ликвидацию пожара в 3-м корпусе шинного завода было затрачено около 18 часов. Обычно за рубежом и у нас в стране горящий каучук погасить не удавалось – на­столько невосприимчива его структура к действию воды и других огнетушащих средств.

Примером тому является крупный пожар на крупнейшем складе каучука в Харьковской области в 1955 году, когда все усилия пожарных оказались тщетными. Склад полностью сгорел. Убыток от пожара составил колоссальную (в то время) сумму – более 30 млн. руб. Причины возникшего пожара в строго режимном и охраняемом складе остались неустановленными.

Широко известная катастрофа в индийском городе Бомбее, произошедшая во время второй мировой войны, также связана с горением каучука. В бомбейский морской порт пришло английское морское судно «Форт-Стайкин», в трюме которого находилось около 1000 тонн натурального каучука, а в твиндеках были размещены тщательно упакованные боеприпасы. Во время разгрузки судна от неизвестной причины каучук и кипы хлопка воспламенились. Попытки экипажа судна самостоятельно ликвидировать пожар ни к чему не привели. От прибывших восьми пожарных машин проложили рукавные линии к трюмным люкам, рассчитывая затопить водой горящий груз, но пожар продолжал развиваться. В результате теплового воздействия загорелась упаковка боеприпасов, последовало 2 взрыва колоссальной мощности, разрушившие портовые сооружения, запылали 12 морских судов, а несколько затонули или получили значительные повреждения. Взрыв привел к гибели пожарных, превратил в кучу железного лома пожарные машины, разметал горящий каучук в радиусе более 1 км; возникло множество очагов горения в морском порту и в самом Бомбее. Возник громадный пожар, для локализации которого пришлось взорвать все строения в полосе шириной 500 м – лишь это спасло город от огня.

Ветераны московской пожарной охраны хорошо помнят, сколь губительным было действие немецких зажигательных авиабомб крупного калибра, в состав горючего снаряжения которых входил каучук. Такие бомбы трудно поддавались тушению водой, и для их нейтрализации рекомендовалось использовать раствор медного купороса или железного коагулянта.

Трудность тушения каучука определяется специфичностью его горения, необходимостью высокой интенсивности подачи огнетушащего состава в единицу времени (0,3 л и более в секунду на 1 м²), а также водоотталкивающим свойством каучуковых пластин. Несгоревшие частицы каучука (сажа) образуют тяжелый густой дым, в котором содержатся очень ядовитые продукты термического разложения. Эффект тушения каучука значительно повышается при использовании смачивателей, расчетное количество которых должно храниться на предприятиях и складах, где исполь­зуется или хранится каучук.

Однако вернемся к пожару на Московском шинном заводе и проанализируем состояние пожарной безопасности этого завода, обстоятельства возникновения пожара и ход его тушения. Наше повествование базируется на двух обширных томах материалов, полученных в ходе исследования пожара, проведенного заместителем начальника Государственной противопожарной службы ГУВД Москвы полковником Г.П. Сергиенко – участником ликвидации этого пожара.

До пожара

Окраина города, где разместился Московский шинный завод в первые послевоенные годы, вначале была малозастроенной. Однако впоследствии рядом с заводом были возведены промышленные предприятия и жилой массив.

Предприятие состоит из 7 производственных корпусов и бункерного склада технического углерода. В общем виде производство покрышек включает технологическую цепочку замкнутого цикла: прием, хранение и подготовка сырья, приготовление резиновых клеев и смазок на основе бензина, обрезинка и раскрой корда, сборка покрышек и их вулканизация, разбраковка, хранение и реализация готовой продукции. Производственный процесс во всех цехах является пожароопасным.

Источником пожара явился корпус № 3, в котором по проекту, разработанному «Резинопроектом», предусматривалось складирование различных сырьевых материалов, необходимых для производства автомобильных шин, исключая каучук. В нарушение проекта администрация завода в мае 1989 года организовала в этом складском корпусе хранение каучука и регенерата, чему объектовая пожарная охрана не воспрепятствовала.

В корпусе на момент пожара хранились: на 1-м этаже – метал-локорд в 57 бочках, металлическая проволока и 450 рулонов текстильного корда; на 2-м этаже – 400 тонн каучука; на 3-м этаже – 200 тонн каучука; на 4-м этаже – 300 тонн каучука, на 5-м этаже – 250 тонн различных химикатов, на 6-м этаже – 300 тонн каучука.

В том же корпусе разместились различные производственные участки, не связанные с хранением материальных ценностей: пропарка каучука, сажоподготовка, 2 слесарные мастерские, пункт электрогазосварочных работ, стоянка атвопогрузчиков, емкости с мазутом. В подвале корпуса была оборудована трансформаторная подстанция, там же хранили латекс. Таким образом, 6-этажный корпус представлял собой симбиоз склада и производственных участков, в которых не поддерживался должный производственный порядок, не соблюдались нормы загрузки и правила хранения исходного сырья. Сосредоточение в здании многодневных запасов каучука и регенерата, канифоли, серы, нефтяного битума не могло не привести к катастрофическим последствиям.

Принятая при сооружении шинного завода технология вертикального хранения исходных сырьевых материалов не соответствовала требованиям пожарной безопасности. Не случайно в 1980 году 6-этажный корпус № 3 подвергся полному разрушению в результате происшедшего пожара, причина которого осталась невыясненной. Технология хранения сырья в восстановленном и принятом в эксплуатацию в 1982 году здании, имевшем прямоугольную форму размером 114 на 30 м и соединявшемся технологическими галереями с соседними производственными корпусами № 2 и 11, по-прежнему представляла повышенную пожарную опасность, хотя строительные элементы здания были выполнены из несгораемых материалов: стены и перегородки были кирпичными, перекрытия – железобетонными, мягкая кровля покрыта слоем битума. Вход в корпус № 3 осуществлялся по двум внутренним лестницам, расположенным в торцах здания. С наружной стороны корпуса имелись две стационарные металлические лестницы. На уровне первого этажа две эстакады служили для приемки грузов.

Все помещения были защищены спринклерными и дрегерными установками. Внутренний пожарный водопровод имел пенные и водяные краны, оборудованные рукавами и стволами. В спринклерной установке, состоявшей из насосной станции, контрольно-сигнальных клапанов, емкости с пенообразователем, в качестве огнетушащего средства использовалась пена средней кратности. Общее количество пенных оросителей превышало 6000 штук. Осуществлялся круглосуточный контроль за состоянием насосных и других агрегатов спринклерной системы.

Завод охранялся на договорных началах 139-й пожарной частью УГПС Москвы, состоящей из 30 человек, круглосуточно осуществлявших контроль за соблюдением противопожарного режима в цехах и складах завода и за техническим состоянием средств противопожарной защиты.

Как видим, высокая степень противопожарной защиты здания склада сырья и наличие штатной объектовой пожарной охраны не предотвратили возникновения пожара и не способствовали его ликвидации в начальный период возникновения.

Это объясняется низкой производственной дисциплиной, сложившейся в складах подготовительного цеха, а также недооценкой со стороны технологов и администрации цеха степени пожарной опасности сырьевых материалов, используемых в технологии производства автомобильных покрышек. В заводских технологических инструкциях, Положении о подготовительном цехе пожарная опасность каучука была явно занижена, что обусловило безответственное отношение к его хранению. Кроме того, синтетические каучуки, такие, как бутадиен-метилстирольный (марки СКПС-30 АРК), изопреновый (марки СКИ-3), используемые в шинном производстве, легко воспламеняются от источников открытого огня, склонны к самовозгоранию, обладают высокой теплопроводной способностью. Не менее опасными в пожарном отношении были канифоль, нефтяной битум, сера, пары которой при незначительном нагреве образуют с воздухом взрывчатую смесь. Рабочие, занятые на работах в корпусе № 3, не знали о пожарной опасности хранимых материалов. Секции склада после окончания работы не осматривались дежурным персоналом и работниками пожарной части. Генеральный директор АО «Московский шинный завод» А.В. Рассаднев признает факты несоблюдения противопожарного режима при хранении сырья и других материалов. По его мнению, пожар в складском корпусе № 3 явился следствием слабой ответственности инженерно-технических работников и рабочих за противопожарное состояние производства, невыполнения приказов по заводу и предписаний Госпожнадзора. В приказе по заводу от 5 апреля 1996 года справедливо констатируется, что возникновению и развитию пожара в корпусе № 3 способствовало безответственное отношение начальника подготовительного цеха и его заместителя к выполнению своих служебных обязанностей.

В общезаводской инструкции о мерах пожарной безопасности для работающих на предприятии от 2 февраля 1996 года и в других официальных документах, регламентирующих деятельность подготовительного цеха, очень слабо были отражены вопросы пожарной безопасности, что является упущением и администрации завода, и объектовой пожарной охраны. Не было предусмотрено обеспечение дежурного персонала и личного состава пожарной части противогазами, что являлось обязательной мерой безопасности для такого предприятия, как шинный завод. Не был установлен строгий порядок обязательного осмотра помещений после окончания работ и в ночные часы, а также закрытия складов в нерабочее время.

Администрация завода и руководство пожарной части, принимая решение о хранении в корпусе № 3 каучука, не разработали специальных мер пожарной безопасности для этой категории сырья, что явилось одной из основных причин возникновения пожара; автоматическая установка пожаротушения, техническое обслуживание которой осуществлялось на низком уровне, предназначалась для тушения менее опасного сырья.

В момент пожара задвижка на магистральном трубопроводе спринклерной установки была открыта только на 1/4 его диаметра – этим объясняется незначительность интенсивности пенных оросителей (спринклерных головок). На указанные неисправности не обращали внимания ни специалисты, обслуживающие насосную станцию спринклерной системы, ни работники объектовой пожарной охраны. Создается впечатление, что наличие в корпусе № 3 спринклерной установки создавало обстановку благополучия и излишней уверенности в ее эффективности в случае пожара.

До пожара шинный завод считался объектом повышенной пожарной опасности. В декабре 1995 года представитель Управления Государственной противопожарной службы Москвы капитан А.В. Козырев произвел детальное пожарно-техническое обследование предприятия, в ходе которого предложил администрации завода и цехов выполнить 67 противопожарных мероприятий, но конкретных выводов из этого сделано не было. Руководители 139-й пожарной части регулярно информировали администрацию завода о состоянии пожарной безопасности производственных цехов и складов и мерах, принятых в отношении служащих и рабочих, по вине которых допускались нарушения правил пожарной безопасности.

Возникновение и тушение пожара

В субботу 24 февраля работа в складском корпусе была закончена в 19 часов. Последним со склада уходил дежурный электрик, предварительно отключив электроустановки и оставив под током аварийное освещение. В железнодорожном диспетчерском пункте, как всегда, дежурили 3 человека, но они никакого отношения к складским помещениям не имели. Ничто не предвещало беды.

В 0 часов 20 минут на диспетчерский пункт 139-й пожарной части, охранявшей завод, позвонил по местному телефону неизвестный мужчина и завел разговор на отвлеченную тему с диспетчером прапорщиком С.А. Островцевой, однако она не стала поддерживать разговор. Примерно через 5 минут раздался повторный звонок, и предположительно тот же мужчина сообщил о загорании резины возле склада № 3. Диспетчер поставила в известность о случившемся дежурного инспектора объектовой пожарной части капитала В.П. Булхова, который, обойдя этажи корпуса и осмотрев прилегающую к нему территорию, загораний не обнаружил. Диспетчер завода Г.Г. Салова, также осмотрев помещения склада, никаких нарушений режима и загораний не обнаружила. В 1 час 27 минут на приемную станцию пожарной сигнализации (ТОЛ 10/100) 139-й пожарной части поступил тревожный сигнал о срабатывании спринклерной установки на 2-м этаже корпуса № 3. Одновременно сигнал тревоги поступил на станцию пожаротушения, где через 40 с включились насосы повышения местного давления, система автоматического пожаротушения в корпусе № 3 начала функционировать, но с не полностью открытой задвижкой на пенопроводе.

Диспетчер С.А. Островцева немедленно сообщила о срабатывании установки автоматического пожаротушения на Центральный узел пожарной связи города, одновременно поставив в известность о случившемся капитана Булхова, который немедленно прибыл к месту пожара. Но не имея боевой одежды и противогаза, он не смог пройти на второй этаж из-за сильного задымления.

В 1 час 40 минут к месту пожара прибыл один из лучших караулов столицы под командой капитана В. Худакова. В состав этого караула 20-й пожарной части входили испытанные пожарные А. Гавриков, Ю. Гаврилов, Р. Хирсанов и газодымозащитники М. Суяров, А. Королев, В. Поляков, С. Лавров, И. Иванов, которым первым предстояло идти в дымную мглу горящего склада. Трижды под защитой водяных стволов газодымозащитники 20-й пожарной части вместе с оперативным дежурным батальона майором А. Александровым поднимались на 2-й этаж, чтобы найти и подавить основной очаг пожара, но им препятствовала обжигающая температура и плотная стена коптящего раскаленного дыма, создающая нулевую видимость. К тому же в задымленных проходах склада оказались контейнеры с регенератом, что делало невозможным прокладку рукавных линий внутри помещения.

И все же офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые пожарные столицы в течение почти 7 часов вели самоотверженную борьбу с огнем внутри горящего склада, используя весь арсенал огнетушащих и противодымных средств, вплоть до вскрытия оконных проемов на 2-м и 3-м этажах для удаления продуктов горения.

В 2 часа 46 минут, когда пожар в складе каучука был классифицирован как «№ 3», на пожар прибыл начальник Управления Государственной противопожарной службы Москвы полковник Л.А. Коротчик и возглавил его тушение. В боевую работу включился штаб пожаротушения города.

Зону пожара разбили на 2 больших сектора и 4 боевых участка, которым были определены конкретные задачи. Личным составом на боевых участках руководили майоры Александров, Гревцев, Лаптев и другие офицеры. Звенья газодымозащитной службы были направлены в соединительные галереи с целью предотвращения перехода огня на основное производство. Пожар принимал все более угрожающий характер. Штаб пожаротушения запрашивает дополнительные силы. На складской площади 2-го этажа луч фонаря пробивал пласт дыма не более чем на 10–15 см. Интенсивно горели отсеки с каучуком, резко подскочила температура, в разогретых противогазах трудно было дышать. В дымной и обжигающей мгле обнаружить эпицентр пожара и вплотную подойти к нему было невозможно. Майор Л.В. Балабанов, предпринявший подобную попытку, не смог пройти более 2 м из-за обжигающей температуры и тяжелого дымного смрада. Пожарные были вынуждены лить воду в задымленное пекло этажа, не имея видимой цели.

Около 4 часов резко осложнилась обстановка на 3-м этаже, возникла реальная опасность воспламенения находящегося там каучука. В междуэтажном перекрытии появляются прогары, куда немедленно вводятся водяные стволы, чтобы уменьшить интенсивность горения 2-го этажа. Но через прогары прорывается масса раскаленных продуктов неполного горения, возникают локальные огненные вспышки. Огненная волна мгновенно обрушивается на газодымозащитников 20-й пожарной части, и ее жертвой становится прапорщик Сергей Константинович Лавров. Газодымозащитники немедленно бросились спасать своего товарища, но сделать это оказалось невозможным.

В начале 7-го часа железобетонные конструкции не выдержали чудовищной жары, и перекрытие с грохотом обрушилось в пылающее пекло 2-го этажа. Пожар сразу набирает силу, поскольку в отсеках 3-го этажа хранилось 200 тонн разогревшегося каучука. С этих минут пожар принимает катастрофический характер, становится неизбежным его распространение на 4, 5 и 6-й этажи, возникает реальная угроза для рядом расположенных цехов основного производства.

Пожар на шинном заводе классифицируется как «№ 5». Принимается решение о передислокации боевых участков. Усиливаются боевые расчеты на соединительных галереях, чтобы не допустить перехода огня в основные цехи. Из горящего корпуса № 3 выводятся весь офицерский персонал и дежурные караула пожарных частей, занятых на тушении пожара.

Принимается решение тушить пожар снаружи здания, а также со стороны соединительных галерей, не входя в горящие помещения. Прибывающие пожарные подразделения быстро устанавливают мощные насосы на водоисточники, прокладывают магистральные линии для подачи воды в объятый огнем и дымом корпус, в дело вступают лафетные стволы и стволы литер «А». Над местом пожара появляется вертолет специального назначения, который в несколько заходов сбрасывает в очаг пожара тонны воды. (Его использование, скорее эксперимент, чем тактически оправданное средство, – вертолетная авиация незаменима при пожарах высотных зданий).

К полудню одновременно горит громадная масса каучука, нефтебитума, мазута, канифоли, технического углерода, серы, легковоспламеняющихся и ядовитых химикатов, находящихся на всех 6 этажах. Сверхвысокая температура разрушает кирпичную кладку стен и железобетон перекрытий. После полудня полностью разрушаются перекрытия на 2, 3, 4 и 5-м этажах и одна из торцевых стен. Резко увеличивается выброс в атмосферу продуктов горения, в которых содержится целая гамма веществ, опасных для жизни людей. Дымная пелена окутывает окружающую местность.

Около 15 часов по горящему зданию наносится сокрушительный удар силами 37 мощных водяных струй. Под их действием пожар теряет силу, уменьшается выброс в атмосферу дыма и вредных продуктов горения. Устраняется угроза уничтожения огнем близрасположенных корпусов основного производства и склада готовой продукции.

В 15 часов 40 минут 25 февраля 1996 года пожар в корпусе № 3 Московского шинного завода был локализован и в 19 часов 30 минут ликвидирован. Угроза экологической катастрофы для юго-восточной части города была устранена. Ликвидация незначительных очагов пожара продолжалась в течение двух последующих суток.

За последние четверть века пожар на шинном заводе был самым продолжительным и наиболее убыточным в Москве. Его тушение с момента извещения и до ликвидации продолжалось 18 часов. Ущерб, принесенный пожаром, составил 50886585372 руб. без учета косвенных потерь. Если для резинотехнических производств коэффициент косвенных потерь принять за 5, то истинные убытки, причиненные пожаром на Московском шинном заводе, составят 25 млрд. руб.

В ликвидации пожара на заключительном этапе участвовало около 300 человек личного состава пожарной охраны столицы. Боевую работу на автонасосах, автоцистернах, автомобилях газодымозащитной службы, коленчатых подъемниках, насосных стациях, спецавтоходах выполняли 62 пожарных отделения, подавших на тушение пожара 27 стволов, из них 12 лафетных. Без массированной подачи воды горение каучука и других сырьевых продуктов производства покрышек могло принять неконтролируемый характер, что в несколько раз увеличило бы выброс в атмосферу газообразных продуктов, опасных для окружающей среды.

Полковник Н.С. Мазанко получил отравление угарным газом, младший сержант Н.Д. Салимгареев – сильный ожог верхних дыхательных путей.

Семье погибшего прапорщика С.К. Лаврова префектурой Юго-Восточного округа была выделена 2-комнатная квартира и оказана материальная помощь. Мэр Москвы Ю.М. Лужков распорядился выделить семье Лаврова единовременное пособие в сумме 50 млн. руб.

После пожара

В результате пожара 6-этажный складской корпус № 3 общей поэтажной площадью 22000 м² полностью выведен из строя и не подлежит восстановлению. Полностью обрушились все несущие строительные конструкции, завалы обломков строительных конструкций и обгоревшего сырья достигали высоты 7–8 м. Распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 апреля 1996 года АО «Московский шинный завод» за счет федерального бюджета выделен льготный кредит в размере 29 млрд. руб. на ликвидацию последствий пожара, а также предоставлена отсрочка уплаты налогов.

По факту пожара следственным отделом УВД Юго-Восточного административного округа было возбуждено дело по ст. 150 УК.

Еще в ходе тушения пожара дискутировалась версия о возможном поджоге склада каучука. Тем более что на предприятии готовились начать выпуск новых шин, не уступающих по своему качеству мировым стандартам, и конкурентов Московского шинного завода это явно не устраивало. Но версия поджога не более чем предположение и требует квалифицированных следственных действий.

По поручению полковника Г.П. Сергиенко начальник Испытательной пожарной лаборатории подполковник Н.М. Булочников и начальник сектора лаборатории майор А.А. Становенко провели исследование пожара с целью установления причины его возникновения, проанализировав 5 версий возможных причин возникновения пожара: тлеющий окурок сигареты, тепловое воздействие электрического тока, самовозгорание каучука, искры электрогазосварочных работ, источник открытого огня. По их мнению, первые 4 версии являются маловероятными и не имеют предметного подтверждения и наиболее вероятной причиной пожара является источник открытого огня. В результате визуального осмотра, исследования фотоснимков и опроса свидетелей сотрудники Испытательной пожарной лаборатории установили, что первоначальным местом возникновения пожара является 21-я секция 2-го этажа, где хранился некондиционный синтетический каучук.

Скоропалительным надо признать сообщение некоторых средств массовой информации о молниеносном распространении огня на всю складскую площадь 2-го этажа корпуса № 3. По мнению начальника отдела ГУГПС МВД полковника В.П. Молчанова, около часа горение каучука не выходило за пределы складской секции в связи с недостаточным поступлением воздуха. Дальнейшее распространение огня, по-видимому, связано с сильной огненной вспышкой продуктов горения пиролиза либо с плавлением и растеканием каучука. Молчанов считает, что для достоверного воссоздания хода развития пожара необходимы проведение расчетов и математическое моделирование пожара, а также осуществление следственного эксперимента по установлению источника зажигания каучука в складских условиях.

Следовательно, минимум в течение часа пожар оставался незамеченным. Спринклерная установка для склада каучука оказалась неэффективной и в силу своей конструкции не могла реагировать на световое излучение или появление дыма в очаге пожара. Пенные оросители, расположенные на потолке склада (высота 4,3 м), сработали в интервале до 1 ч с момента начала горения, когда температура достигала точки плавления замков (+72 °С), а горение каучука внизу приняло устойчивый характер.

Ведущие специалисты Госгортехнадзора России, Роскомхимнефтепрома в процессе технического расследования обстоятельств и причины пожара в корпусе № 3 констатировали, что фактором, способствовавшим развитию пожара и крупному экономическому ущербу, явилось хранение каучука в корпусе № 3, не предназначенном для этих целей. Система автоматического пожаротушения в корпусе не была приведена в соответствие с действующими нормами хранения каучука. Руководителем АО «Московский шинный завод» предложено в конкретные сроки осуществить ряд организационных и технических мероприятий, направленных на обеспечение пожарной безопасности шинного производства, в том числе обеспечение пожарной части завода средствами защиты органов дыхания, боевой одеждой и необходимой пожарной техникой. По линии Роскомхимнефтепрома запланированы исследовательские работы по изысканию эффективных средств тушения каучука, а также обязательная переработка ведомственных нормативных документов, регламентирующих требования пожарной безопасно­сти хранения и переработки каучуков.

Управлением Государственной противопожарной службы ГУВД Москвы все обстоятельства возникновения и тушения пожара на Московском шинном заводе тщательно проанализированы, сделаны практические выводы по дальнейшему совершенствованию профилактической работы и организации тушения пожаров применительно к предприятиям, изготовляющим резинотехническую продукцию, которых немало насчитывается в черте столицы.

Специально созданная комиссия пришла к выводу, что опустошительный пожар в подготовительном цехе Московского шинного завода явился следствием грубых нарушений требований пожарной безопасности: складирование в корпусе № 3 в нарушение проектного решения большого количества каучука, технически неправильное содержание магистрального пенопровода в установке автоматического пожаротушения, несвоевременная подача достаточного количества огнетушащих средств в очаг пожара, слабая профессиональная подготовка дежурного персонала насосной станции завода. В масштабе гарнизона были осуществлены меры по усилению пожарной безопасности производств резинотехнического профиля и мест хранения каучука.

В приказе начальника УГПС ГУВД Москвы полковника Л.А. Коротчика от 26 марта 1996 года предусмотрено в сжатые сроки произвести по городу корректировку оперативных планов пожаротушения на предприятиях, выпускающих резинотехническую продукцию, а также неплановые тактические учения на складах каучука, обращено внимание на более четкое несение службы диспетчерами пожарных частей. Состояние профилактической работы в 139-й пожарной части шинного завода и в других объектовых пожарных частях гарнизона взято по линии УГПС на особый контроль.

Сложная проблема после ликвидации пожара возникла с разборкой обрушившихся строительных конструкций и удалением обгоревших остатков сырья. У шинного завода, как и у вышестоящих организаций, не оказалось средств для проведения разборочных работ.

К разборке обрушившихся строительных конструкций и удалению обгоревшего каучука и другого сырья приступили только в июле, когда в столице стояла жаркая погода, температура достигала +30 °С и выше. И опять проявилась недооценка степени пожарной опасности каучука. Около 17 часов 12 июля после одного из направленных взрывов с целью ускорения разборки завалов воспламенился расплавленный каучук. Пожар охватил почти всю площадь сгоревшего корпуса № 3, создалась угроза перехода огня по соединительным галереям на основное производство.

В борьбу с огнем были вынуждены вступить крупные силы московской противопожарной охраны, включая пожарный вертолет. Немногим менее чем через час пожар удалось локализовать, а затем полностью ликвидировать очаги горения. Взрывные работы в среде горючих веществ и материалов должны проводиться под прикрытием водяных завес (распыленной воды) – игнорирование этого правила и привело к повторному возгоранию каучука.

Требования пожарной безопасности необходимо строжайшим образом соблюдать на пожаровзрывоопасных предприятиях, где возникновение пожаров представляет опасность не только для этих предприятий, но и для окружающей среды. Объектов повышенной пожарной опасности насчитывается в Москве не менее 100. Они постоянно находятся под контролем Государственной противопожарной службы, но и эта оперативная служба располагает ограниченными возможностями для борьбы с тяжелыми пожарами, особенно если боевые действия связаны с риском для жизни, как это имело место на шинном заводе. Руководителям опасных и вредных предприятий пора подумать об использовании автоматов-роботов, способных производить пожарные и аварийные работы при сложных пожарах и в аварийных ситуациях, не подвергая людей опасности.

Безусловно, вода исстари была и остается наиболее доступным и эффективным средством борьбы с пожарами. Однако вода не всегда может быть применена в качестве огнетушащего средства. Современный промышленный мир буквально наводнен синтетическими материалами, веществами и сплавами, не поддающимися тушению традиционными средствами – водой, воздушно-механической и химической пенами. Прежде всего, это азид свинца, щелочные металлы, селитра, алюминий и органические соединения, негашеная известь, а также целый ряд других веществ, при соединении которых с водой возникает бурная реакция – взрывы, выделение кислорода. Как свидетельствует пожар на шинном заводе, каучук, резиновый регенерат, синтетические теплоизоляционные материалы, хлопок и шерсть, собранные в кипы, плохо поддаются тушению водой без соответствующих добавок. Безусловно, одна пожарная охрана не может решить проблем борьбы со сложными пожарами в новых отраслях промышленного производства – требуются объединенные усилия ученых, производственников, проектировщиков, коммерческих структур самого широкого профиля, а также более активная работа органов Госпожнадзора по контролю за соблюдением нормативных актов на пожаровзрывоопасных производствах.

Федеральный закон «О пожарной безопасности» от 1994 года обязывает предприятия соблюдать требования пожарной безопасности, неукоснительно выполнять предписания, постановления и иные законные требования должностных лиц Государственной противопожарной службы, а также разрабатывать и осуществлять меры пожарной безопасности подведомственных структур.